Что посмотреть в Бухаре, Хиве и Самарканде?

Хорошо получатся на фото и тутовые деревья вокруг пруда Ляби-Хауз. Похожие водоемы по всему Узбекистану служили источниками воды для городов. При советской власти многие из них осушили как потенциальные источники эпидемий, но Ляби-Хауз уцелел. Теперь здесь в тени тутовника старики пьют чай и играют в шахматы под плеск фонтанов. В паре кварталов громоздится шахристан – комплекс религиозных зданий. От глазури рябит в глазах. Попробуйте побеседовать с охранниками мечети Калян – если повезёт,  пустят на минарет посмотреть на закат. Кстати, отсюда едва ли не до прихода коммунистов скидывали приговоренных к смерти. Поглазеть на свершение правосудия собирались горожане, а среди них и жители соседнего ремесленного района рабата. Сегодня над мастерскими ходят туристы – культурный слой вырос на несколько метров. Но мастерские их потомков по-прежнему работают: в них, например, льют знаменитые бухарские колокольчики.  

Хива

Тут царит музейная тишина, жители невозмутимы, бойкая торговля идет разве что на центральном базаре. Когда-то это был обычный город. Но в XVI веке Аму-Дарья сменила русло, оставив тогдашнюю столицу Гургандж без воды, и новым метрополисом стала Хива. В круге древних стен сохранился колодец, вокруг которого их возвели. Рядом с колодцем – яма. Её наполняли насекомыми, а потом опускали туда пленников. Похоже, в каждом узбекском городе есть хотя бы одно место, где неверные встречали смерть. Раньше Хива и прилегающий к ней район Хорезм были отдельным ханством. За пиалой чая местные расскажут, что здесь туркмены продавали в рабство похищенных на юге России людей. Но тут же подчеркнут: Хорезм не был лишь вотчиной работорговцев, мощь его крылась в науке. Случайно ли хозяин первого же пансиона оказывается учителем физики? Этим вопросом задаешься на веранде дома, слушая очередной рассказ. Хиву так вылизали относительно недавно. Лет двадцать назад люди пристраивали дома к городской стене, чтобы сэкономить на материалах. После таких историй начинаешь всматриваться в минарет Кальта-Минар – не пристроился ли и к нему какой-нибудь находчивый собственник?

Самарканд

Путешественникам стоит остановиться недалеко от Регистана – центральной площади, чтобы любоваться медресе Шердор на закате и на рассвете. Когда ночью для туристов закатывают световое шоу, мозаичные стены играют уже не только синим, но всеми цветами спектра. Сидя на ступеньках Регистана, можно любововаться мозаичной надписью на портале медресе. Она гласит: «Веками не достигает верха запретных его (портала – прим. ред.) минаретов искусный акробат мысли по канату фантазии». Канат фантазии при взгляде на портал действительно не выдерживает: по зданию карабкаются фантастические львы – те самые, что украшают узбекские банкноты. В Самарканде покоится легендарный Тимур Тамерлан. Его прах лежит в золотом мавзолее, но любимым женам, сыновьям и военачальникам завоевателя уделили внимания не меньше. В некрополе Шахи-Зинда можно фотографировать, не глядя в видоискатель – на всех снимках будут резные фасады и голубая глазурь. Но одну маленькую мечеть пропустить просто нельзя. Хазрет-Хызр на окраине города не блистает синевой, но славит пророка Хызра, покровителя путешествующих. Говорят, святой старик является многим мужчинам наяву, а женщинам – только во сне. Если не терпится, можно посидеть в прохладе мечети, таким образом заручившись его благословением. Статья опубликована в National Geographic Traveler (№4, ноябрь 2007). Автор – Лариса Пелле.